Количество мест в раю ограничено, и только в ад вход всем открыт
Большой циферблат его часов. Стрелки отмеряют время. Только его время, не мое. С каждым днем все более ощутима разница наших минут. Не ему. Мне.
Я смотрю на людей, на эти миллионы лиц, мелькающих в пестрой повседневности, смотрю и выбираю самые интересные, выхватываю их из головокружительного танца, ревностно, будто они принадлежат мне. Так я убиваю себя. Тихо, бесшумно, капли яда, прекрасного, желаемого, падают в бокал с моей жизнью.
Он. Мой. Яд.
Я всегда где - то рядом. Никто. Ничто. Незнакомая.
Я наблюдаю. Изучаю. И это - моя игра. Игра обреченная на жестокость. Самое главное правило: не переступить черту меж наших теней. Иначе жестокость обернется болью. Боль - местью.
Растояния. Огромные. На одном холсте.

Я смотрю на людей, на эти миллионы лиц, мелькающих в пестрой повседневности, смотрю и выбираю самые интересные, выхватываю их из головокружительного танца, ревностно, будто они принадлежат мне. Так я убиваю себя. Тихо, бесшумно, капли яда, прекрасного, желаемого, падают в бокал с моей жизнью.
Он. Мой. Яд.
Я всегда где - то рядом. Никто. Ничто. Незнакомая.
Я наблюдаю. Изучаю. И это - моя игра. Игра обреченная на жестокость. Самое главное правило: не переступить черту меж наших теней. Иначе жестокость обернется болью. Боль - местью.
Растояния. Огромные. На одном холсте.
